Среди важнейших философских понятий, на которых держатся основы нашего мировоззрения, понятия “пространство” и “время” находятся на особом положении. Многие великие мыслители старались проникнуть в сущность этих понятий. И, хотя даже ребёнку интуитивно ясно, что такое пространство и время, но попытки мыслителей выразить словами эту ясность не дают удовлетворительных формулировок – что-то важное непременно ускользает, и даже несколько томов комментариев не помогают ухватить это ускользнувшее нечто.

Ситуация сложна ещё и тем, что пространство и время недоступны нам на опыте непосредственно. Никто никогда не измерял пространство – а измеряли длины, площади, объёмы; аналогично, никто никогда не измерял время – а измеряли длительности. Это делалось так: выясняли, сколько раз вдоль забора уложится эталонный метр, или сколько раз от звонка до звонка протикают эталонные часы. Получали соотношения между длинами да между длительностями – и ничего сверх этого, никаких прикосновений к пространству и ко времени! Рассуждая непредвзято, мы должны сделать вывод: ни один эксперимент не подтверждает того, что пространство и время являются объективной реальностью. Сразу приходит крамольная мысль – а не являются ли пространство и время реальностью субъективной, т.е. порождением самого мыслящего субъекта? Причём - мыслящего не свободно!

Действительно, интуитивная ясность, но невозможность сформулировать – сопоставление этих симптомов наводит на подозрение о том, что в вопросе о сущности пространства и времени мы имеем дело с работой какого-то специального ограничителя нашего мышления. Известно ведь, что свои ограничители имеют как восприятие, так и мировоззрение субъекта – например, фильтры восприятия, а также предубеждения насчёт того, “что может быть, а чего не может быть”. Поэтому неудивительно, что мышление субъекта также имеет ограничители, которые мы будем называть фильтрами мышления. Происхождение фильтров мышления очень простое: всё наше мышление организовано алгоритмически, и каждый алгоритм, по которому мы мыслим, уже сам по себе является фильтром мышления – поскольку, когда он работает, субъект мыслит именно так, как предписывает этот алгоритм, и не иначе. Заметим, что субъект волен в широких пределах перенастраивать свою систему фильтров мышления – как и наборы фильтров восприятия и предустановок в мировоззрении. Однако, что касается фильтров мышления, связанных с сущностью пространства и времени, то создаётся впечатление, что над этими фильтрами субъект не властен.

Если это действительно так, то это означает, что пространственно-временные фильтры внедрены в наше мышление очень прочно: фактически, они участвуют в формировании всех наших мыслей. Другими словами: мыслить в обход этих фильтров мы не можем. И такое положение вещей не лишено смысла!

В самом деле, этот смысл проясняется, если допустить, что пространственно-временные фильтры были намеренно установлены в мыслительные процессоры людей – для того, чтобы максимально приспособить их мышление к реалиям физического мира, в котором живут и действуют их физические тела. Уже младенцы, учась ориентироваться в обстановке, начинают различать, что такое “здесь”, а что такое “там”, да не просто “там”, а “близко” или “далеко”, а также что такое “сейчас” и “не сейчас”, да не просто “не сейчас”, а “до” или “после”, причём если “после”, то “скоро” или “не скоро”. Выражаясь на жаргоне программистов, пространственно-временные фильтры в мышлении субъекта создают максимально дружественную к пользователю среду, в рамках которой пользователь, т.е. субъект, формулирует свои суждения – поскольку эта среда максимально адекватно соответствует законам бытия на физическом уровне реальности.

О том, что всё это похоже на правду, свидетельствует такой факт: все те, кто в изменённых состояниях сознания пережили опыт бытия на иных уровнях реальности, в один голос утверждают, что на тех уровнях наши привычные представления о пространстве и времени совершенно непригодны. В качестве дополнительной иллюстрации этого факта можно привести следующую весьма грубую аналогию, с участием персонального компьютера, в котором физическому уровню реальности соответствует картинка на мониторе, а программному уровню реальности – содержимое твёрдого диска. Обитатель мирка виртуальной реальности, нарисованного на экране монитора, хорошо знает, что такое “близко”, а что такое “далеко”: чтобы попасть из одного места монитора в другое, надо тащиться по пикселям, причём – чем по большему их числу, тем, стало быть, дальше. Но, хотя на твердом диске находится в зашифрованном виде всё происходящее на мониторе, тем не менее, мониторный подход там уже не работает. Твёрдый диск размечен на секторы – небольшие области, в которые записываются фрагменты файлов. Один файл может быть записан на нескольких секторах, расположенных в самых различных участках твёрдого диска. Файлы, которые формируют на мониторе далеко разнесённые объекты, на твёрдом диске могут одними своими фрагментами соседствовать, а другими – нет. То есть, понятия “дальше” и “ближе” для твёрдого диска – и, соответственно, для программного уровня реальности – не имеют смысла. Так и выходит, что мышление, хорошо приспособленное к реалиям физического уровня, не может адекватно судить о реалиях программного уровня.

Кроме того, пространственно-временные фильтры мышления, обеспечивающие эту хорошую приспособленность, играют с нами следующую шутку. Как отмечалось выше, ни одно наше суждение не идёт в обход этих фильтров, да и более того: наши представления о пространстве и времени – это, фактически, и есть эти самые фильтры. Таким образом, пытаясь проникнуть в сущность пространства и времени, мы пытаемся заставить свой мыслительный инструмент исследовать самого себя – пытаемся сделать так, чтобы в роли познаваемого объекта выступил сам познающий субъект. Но такое задание является непосильным, если исследовательским инструментом является алгоритм, или программа. Исследовательская программа принципиально не может исследовать сама себя, она может исследовать лишь нечто внешнее по отношению к ней, иначе она будет сбоить непредсказуемым образом. Вот почему для того, чтобы корректно совместить познаваемый объект с познающим субъектом, т.е. чтобы исследовать себя самого, требуется выйти за рамки программ, а, значит, и за рамки мышления – требуется пережить духовный взлёт. Те, кому это удавалось, испытывали просветление. Неспроста среди множества методик, нацеленных на достижение просветления, имеются следующие: ученику даётся задание услышать (или увидеть) самого себя. “Познай себя!” - это универсальный девиз всех, кто жаждет духовного роста.

Несомненно, что среди тех, кто размышлял о сущности пространства и времени, кому-то удалось подняться над своим мышлением и испытать просветление. Но они не написали книг: то, что им открылось – это “слова неизреченные”. Книги же о сущности пространства и времени написаны теми и для тех, кто выносит суждения, предписанные пространственно-временными фильтрами мышления. И, конечно, писатели и читатели не виноваты в том, что эти фильтры, если их направить на фильтрацию самих себя, могут выдать на выходе лишь какую-нибудь “мудрость мира сего”.

Интересно проследить за основными вехами в истории углубления этой “мудрости”. Подметив, что всё наше мышление происходит в рамках представлений о пространстве и времени, многие философы сделали отсюда вывод, что пространство и время – это всеобщие формы бытия всего сущего. Физики высоко оценили этот подарок. До Эйнштейна у них были лишь представления о пространстве и времени, но не было теорий пространства и времени, так как все они ещё понимали, что пространство и время не являются физической реальностью. Но обнаружились серьёзные проблемы в физической картине мира, и, чтобы свести концы с концами, Эйнштейн сказал: “Да, мы не понимаем, что такое пространство-время, но допустим, что оно может искривляться”. Это, мягко говоря, не прибавляло понимания, но поражало своей смелостью. Ведь с учётом того, что мы пытались здесь изложить, заявлено было, фактически, следующее: “Нас не устраивают наши пространственно-временные фильтры мышления” – которые, как мы помним, максимально адекватно соответствуют реалиям физического мира. Следовательно, допущение искривления пространства-времени для разрешения некоторых теоретических проблем – это всего лишь допущение соответствующего искривления мышления. И если крайняя степень искривления пространства-времени заключается, как говорят теоретики, в образовании “чёрной дыры”, то следует чётко понимать, где образуется эта “чёрная дыра” - ведь никаких искривлений на физическом уровне реальности при этом нет. Физики могут возразить, что искривление пространства-времени наблюдается на опыте. Это неправда: на опыте, как мы уже говорили, наблюдаются физические факты, например, изменение темпа тиканий конкретных часов; а искривление пространства-времени – это всего лишь одна из возможных интерпретаций этих фактов, причём интерпретация не самая лучшая, ибо нелепая. К сожалению, те физики, которые честно признавались, что не понимают, что такое искривление пространства-времени, оказались в меньшинстве. Зато любители спекуляций взвыли от восторга. Ведь если пространство-время способно искривляться, то почему бы его не наделить ещё какими-нибудь интересными свойствами? Например, вроде тех, что у пространства измерений на самом деле больше, чем три, а у времени их больше, чем одно – просто для нас эти избыточные измерения якобы “свёрнуты”. Подобные, а также другие, самые буйные фантазии геометров-топологов обсуждались на полном серьёзе. Наконец, был поднят вопрос: если физики долго и упорно обсуждают теории пространства-времени, то что могут описывать эти теории, как не физическую реальность? И статус физической реальности пространству-времени был присуждён – со всеми вытекающими последствиями, из которых главным является наличие энергии у пространства-времени. Требования к теориям пространства-времени повысились: теперь уже мало допускать искривления, теперь надо ещё разъяснять вопросы с энергией – откуда она берётся, да что собой представляет, да можно ли её использовать для практических нужд… И вот, поток этих разъяснений не иссякает и по сей день. Одни теоретики берут энергию пространства-времени с потолка, другие высасывают её из пальца, третьи – предлагают какие-то альтернативные источники… Любой желающий может попробовать внести сюда свою лепту.

Ведь, пока мы мыслим, пространственно-временные фильтры мышления работают, а это и означает, что время течёт, а пространство простирается.

Август-ноябрь 2002.

В нынешние времена люди лишь крайне редко демонстрируют совершенно фантастические, с точки зрения обывателя, чудеса неуязвимости тела. Они порой, не опаляя волос и одежды, проходят сквозь огонь, в котором корёжится металл и трескается камень. Им порой не причиняет вреда взрыв, который убивает или искалечивает всех, кто находился рядом. Их порой не удаётся хотя бы ранить из современного огнестрельного оружия – пули, выпускаемые в них чуть ли не в упор, очень быстро теряют свою скорость.

Такие «неуязвимчики» делятся на две категории. Одни несокрушимо убеждены в том, что защиту в подобных передрягах обеспечивает их Бог, или, как вариант, Ангел-хранитель; эти несокрушимо убеждённые при работе защиты сохраняют полную ясность сознания и, соответственно, адекватное восприятие окружающего. Другие же, которые не верят в богов и ангелов, имеют шанс запуска подобной защиты только при помутнённом, трансовом состоянии сознания, когда адекватное восприятие окружающего отсутствует.

Казалось бы, какая разница – выбираться из ревущего пламени в ясном или в помутнённом сознании: лишь бы только выбраться! Тем не менее, разница есть. Зашита требует повышенных энергозатрат, и вопрос об источнике, из которого черпается энергия для работы защиты, является принципиальным. По нашим меркам, неисчерпаемы только божественные источники энергии; безбожники же опустошают свои ограниченные ресурсы и, соответственно, укорачивают себе остаток жизни. А это уже сказывается на эффективности работы защитных программ: им всё равно, на какой энергии работать, но чем больше даётся энергии, тем эффективнее защита, поэтому у тех, кто экономит энергию, защита слабее.

После этого предисловия мы кратко изложим принципы, которые, как нам представляется, положены в основу работы стандартного пакета программ для защиты тела – этим пакетом люди снабжаются с глубокой древности.

Один из базовых принципов работы защитных программ заключается в искусном манипулировании архитектурой Физической Арены (см. «Тропа иссушающая») в некоторой прилегающей к телу области, которую мы будем называть защитной зоной. Радиус защитной зоны может сильно различаться, но обычно он составляет 5-7 метров. Ясновидящие способны наблюдать, как, при обострении ситуации, происходит установка защитной зоны – выражение «выходить из себя» удачно описывает этот процесс. Вспомним, что сама по себе местная архитектура Физической Арены представляет собой, как обычно, участок пологого склона частотной ямы, обеспечивающей местное тяготение. При включённой же защите архитектура Физической Арены в защитной зоне делается «гофрированной» – так, чтобы у физического объекта, движущегося к защищаемому телу, модулировались частоты его квантовых осцилляторов. С помощью такой модуляции можно достаточно эффективно тормозить объект, если пространственный период «гофра» гораздо меньше, чем протяжённость объекта. Как можно видеть, в этом случае кинетическая энергия объекта тратится на бегущие в нём механические деформации и необратимо рассеивается – причём это происходит без нарушения закона сохранения энергии.

Кроме торможения стрел и пуль, «гофры» превращают в комедию рукопашную схватку с хозяином защитной зоны, если на него нападают те, у кого аналогичные программы выключены. В защитной зоне атакующие попадают в «тягучее» пространство: чем более быстрые движения в сторону атакуемого они пытаются совершать, тем более сильное сопротивление они испытывают. А что же атакуемый? А для него всё наоборот: «гофры» не мешают ему двигаться, а помогают. Ведь главным фактором, на основе которого выстраивается структура защитной зоны, является пространственная конфигурация защищаемого тела, т.е. взаиморасположение его частей. Поэтому телодвижения сопровождаются соответствующими перестройками структуры защитной зоны, так что «тягучего» сопротивления не возникает. Более того – если хозяин тела сознательно управляет его движениями, то максимальная скорость телодвижений может существенно превосходить скорость, которую обеспечивает мышечная система. Действительно, скорость перестройки защитной зоны определяется скоростью мысли о том движении тела, которое его хозяин намерен совершить. Если эта мысль, как обычно, обгоняет работу мышц, то телодвижения совершаются не мышцами, а подвижками структур защитной зоны – причём, практически со скоростью мысли, особенно когда мышцы расслаблены.

Итак, при включённой защите, мысли о движениях своего тела вызывают соответствующие подвижки структур защитной зоны, которые и являются непосредственной движущей силой. Довольно быстро были освоены некоторые интересные приложения этого принципа. Например, весьма эффектно смотрятся бесконтактные силовые приёмы: защищающийся делает лёгкий проворот своего корпуса с наклоном – и его противника, находящегося в нескольких метрах, «неведомая сила» подсекает и швыряет оземь. А вот другое приложение: довольно известный феномен чудовищного умножения мышечной силы в экстремальных ситуациях. Очень впечатляют случаи, когда нетренированные люди поднимают и даже переносят тяжести, которыми в обычной ситуации были бы раздавлены. Конечно, такие подвиги делаются не с помощью мышц, а с помощью подвижек структур защитной зоны. Наконец, эти самые подвижки могут обеспечивать не только запредельно быстрые или запредельно сильные движения конечностей – достаточно грамотными мыслями можно вызывать перемещение тела, как целого. Так могут совершаться не только горизонтальные переносы тела через пропасть, но и вертикальные взлёты на высоту, а также прыжки с высоты с мягким приземлением.

Теперь – о «несгораемости». Для защиты от воздействия высокой температуры требуется перекрыть два главных канала поступления тепла в тело: контактный, через бомбардировку более энергичными молекулами, а также радиационный, через инфракрасное излучение. Первая из этих задач решается с помощью того же принципа, на котором основано защитное действие «гофрированной» архитектуры Физической Арены. Однако, для блокирования высокоэнергичных движений молекул, бомбардирующих тело – особенно при контакте с твёрдым раскалённым веществом – пространственный период защитного «гофра» должен быть сравним с межмолекулярным расстоянием. Прилегающий к телу слой такого «гофра» толщиной даже в несколько десятков микрон способен достаточно эффективно блокировать контактную теплопередачу в тело. Для обеспечения возможности дыхания, отверстия ноздрей прикрываются «гофрами» не наглухо, но вокруг головы создаётся дополнительный противотепловой кокон, внутри которого поддерживается допустимая температура воздуха. Что же касается второй задачи, т.е. защиты от инфракрасного излучения, то она решается с помощью другого подхода. В некотором слое, окружающем тело, приостанавливается работа программ, обеспечивающих движение поисковых «волн» для электромагнитного излучения требуемого диапазона, в данном случае – инфракрасного (о поисковых «волнах» и об их ключевой роли в процессе распространения электромагнитного излучения см. «Ступени испепеляющие»). В такой приостановке нет ничего невероятного: работа одной программы блокируется другой программой. Однако, туда, куда не может пройти поисковая «волна» с некоторой частотой, не может быть передана и электромагнитная энергия на этой частоте. Поэтому поверхность слоя, в котором заблокировано движение поисковых «волн», является абсолютным зеркалом для излучения соответствующего диапазона. Добавим, что действие защиты от низких температур аналогично действию защиты от температур высоких.

Итак, мы вкратце обрисовали принципы работы стандартного пакета защитных программ. Этот пакет разрабатывался на заре цивилизации, под реалии каменного века, и, по тем временам, он делал своего обладателя практически неуязвимым. Звери, попадавшие в его защитную зону, испытывали панический страх и старались побыстрее оттуда выбраться. Люди не могли причинить ему вреда ни кулаками да дубинами в ближнем бою, ни стрелами, ни камнями, пущенными из пращи. Он перемещал огромные тяжести и сокрушал гранитные глыбы. Он не мёрз, не горел, не тонул, взлетал на высокие утёсы и спрыгивал в пропасть, не разбиваясь.

Куда же подевалось всё это великолепие? Оно сильно потускнело с тех пор, как появилось-таки оружие, защиту от которого стандартный пакет не обеспечивал. Это оружие – меч; и главная историческая миссия этого оружия заключалась как раз в истреблении с его помощью почти всех, у кого защитные программы работали на божественной энергии. Умело изготовленный клинок рассекает не только физическую реальность, но и программную, поэтому специальными секущими движениями меча можно было искромсать защитную зону и, прорубив в ней проход, добраться до её хозяина. Мечи поработали славно, и когда закончилась эпоха расцвета холодного оружия, которое стало вытесняться оружием огнестрельным, рассказы о былых сверхвозможностях уже почти всеми воспринимались, как сказки.

Потому-то у тех, кто работу защитных программ считает сказками, эти программы и не могут запуститься в обычном состоянии сознания – предустановка «да это же невозможно!» полностью парализует сознательное мысленное управление своей защитой. Вот почему у этих умников имеется шанс автоматического запуска защитных программ лишь при таком состоянии сознания, когда их ум отключен. Например, танцы босиком на раскалённых углях – это широко известное действо, которое у некоторых народов является даже частью религиозных обрядов. Учёные мужи, пытавшиеся проникнуть в тайну этой огнестойкости, сделали вывод: почему-то не обжигаются те танцоры, которые находятся в изменённом состоянии сознания – в экстазе или трансе. Сознательное поведение при этом отсутствует, и совершаемые действия целиком подчиняются сформулированной заранее доминантной предустановке. Скажем, при подготовке к смертному бою предустановка может быть такой: «Убить побольше врагов». Способов же вхождения в транс, т.е. впадения в это самоиндуцированное безумие, известно множество: например, с помощью наркотических средств, или с помощью специальных психотехник. Так называемые Учителя наперебой предлагают психотехники на любой вкус – хоть для огнехождения, хоть для прошибания лбом кирпичной стенки. Да только они не учат главному: делать это всё в ясном сознании - на божественной энергии. Нет, они самих себя мнят земными божками и дают ученикам по кусочку то, что у тех и так имеется целиком, дарованное с глубокой древности.

Тому, кто желает по-настоящему использовать этот фантастический дар, необходимо сделать осознанный выбор, кому служить: Всевышнему или Князю – Жизни или Смерти.

Июнь – август 2001 г.